Елена Богословская, детский нейрохирург из Сургута
Проводит сложнейшие операции и спасает маленьких пациентов с самыми редкими патологиями:
«Мой папа – врач, тоже нейрохирург, мама – учитель. Поэтому в детстве я всегда играла с друзьями в «учителя» или «врача». В школе по поручению медсестры я носила всегда с собой аптечку с витаминами и раздавала одноклассникам. Я могла перевязать царапину, помазать зеленкой. Когда была школьницей, папа предложил мне пойти с ним на ночное дежурство. Я, конечно же, с радостью пошла. Это было очень «горячее» дежурство. Всю ночь поступали пострадавшие. Папа два раза оперировал, а я помогала медсестрам в приемном отделении. Но это не оттолкнуло меня, я поняла, что врач – это именно моя профессия. И причем только нейрохирург.
О пациентах
Я сейчас руковожу детским нейрохирургическим отделением Сургутской клинической травматологической больницы, являюсь главным детским нейрохирургом ХМАО и УрФО. Ежегодно у нас проходят лечение более 1200 человек со всего Ханты-Мансийского автономного округа и других регионов России. Как правило, это пациенты с различной патологией – опухоли головного и спинного мозга, гидроцефалия, врожденные аномалии развития и так далее. Детское нейрохирургическое отделение нашей больницы – это первое специализированное отделение в Уральском Федеральном округе.
О девочке
На днях к нам поступила девочка, родившаяся буквально десять дней назад. У ребенка была выявлена крайне редкая патология головного мозга. Обследование показало, что медлить нельзя – у девочки произошло кровоизлияние, в результате которого увеличились желудочки мозга. Образовалась большая гематома, которая могла повлиять на дыхание и двигательную активность. Сложность этого случая заключалась в том, что девочка была очень маленькая, у нее был критически малый вес. Летальный исход при такой патологии происходит в большинстве случаев. Когда я увидела девочку, я поняла, что ребенок может не выжить без операции, поэтому мы ее забрали в нашу клинику, где есть специализированное отделение. Важен был каждый час.
Об операции
Мы рассматривали различные варианты хирургического вмешательства. Понимали, что практически любая операция у детей сопряжена с кровопотерей, но для этого ребенка она была недопустима. Даже несколько потерянных миллилитров крови для такого малыша, да еще и с поражением мозга, могли оказаться фатальными. Мы провели консилиум с коллегами из Москвы, из Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии имени Бурденко. У нас с ними налажен очень хороший контакт. Этот случай удивил даже опытных специалистов, мы обсудили предстоящую операцию. Операция была проведена в тот же день. Успешная. Ребенок начал поправляться. Он уже выписан домой с мамой и чувствует себя хорошо.
Об эмоциях
Эмоции пришли потом. В сложных случаях у хирурга нет времени на эмоции. Нужно решать проблему, потому что от этого зависят жизни детей. Очень переживаем за детей-пациентов. Но представьте себе доктора, который вместе с мамочкой плачет навзрыд у постели ребенка. Наверное, ничего хорошего от этого не будет. Поэтому все эмоции оставляем на потом. Увидев улучшения у малышки после проведенной операции мы все, конечно, испытали огромную радость! Огромную радость!
Об уровне нейрохирургии
Уровень медицины в нашей стране, я считаю, очень высокий. Конечно, еще очень много проблем, которые необходимо решить, и они решаются, но если сравнить нейрохирургию 20, 15 даже может где-то и 10 лет назад и сейчас – это совершенно разные уровни. Если в девяностые, начале двухтысячных годов, когда мы начинали работать, было всего лишь несколько центров в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, куда больные со сложной нейрохирургической патологией могли направляться, то сейчас очень многие регионы России показывают совершенно новый уровень, отличные результаты работы, прекрасный уровень оснащения.
Каждый год появляются специалисты с именами, которых узнают во всей России и даже за рубежом. Причем эти специалисты работают не всегда в федеральных центрах, но и в региональных, и в городских клиниках. Приятно осознавать, что становление нейрохирургии, и в частности в нашем регионе, происходило на наших глазах и с нашим непосредственным участием. Полагаю, что развитие специальности да и всей медицины в России не будет останавливаться, и мы достигнем таких результатов, о которых, поступая в институт, я даже не могли и мечтать.
О семье
Мне повезло в жизни, потому что мой муж тоже нейрохирург. Он главный нейрохирург ХМАО. Мы оба очень любим детей, у нас их четверо. Средний, с самого младшего возраста слушая наши разговоры о пациентах, об интересных случаях, настолько вдохновлен нейрохирургией, что мечтает пойти по нашим стопам. Мы его в этом поддерживаем.»
